Сегодня, продержав трехдневную аскезу
без мяса и продуктов массмедиа, впервые в жизни я оказалась не готовой к
исповеди.
Я поняла, что больше не могу лицемерить
перед Господом, стоя перед аналоем и отвечая «Да» на вопрос священника «Каетесь?».
Я не каюсь в сребролюбии, в люблении денег. Мне нужны средства, чтобы вести достойную, данную
Богом, жизнь, чтобы видеть и познавать созданный Богом мир и раскрывать
заложенные Им же таланты.
Я не каюсь в том, что не подаю «нищей
братии». Я трачу данные Богом время и силы на труд, в то время как они могли бы
заняться тем же самым.
Я не каюсь в «жестокосердии», когда вижу,
что «князья мира сего» используют инвалида как средство пролезть в
бюрократические структуры вне очереди.
Я не каюсь в несоблюдении постов и
постных дней – я не одарена избыточной массой тела, чтобы позволить себе
роскошь поголодать.
Я не каюсь в том, что, имея развитую
интуицию, порой вижу вещие символические сны и знаки.
Я не каюсь в том, что редко исповедую
свои грехи. Лучше исповедовать раз в год, но искренне, чем раз в месяц, но без
должного благоговения.
Я не каюсь в том, что занимаюсь
рукоблудием. В чем моя вина, если у меня нет достойного мужчины, с которым я
могла бы реализовывать свои детородные инстинкты?
В чем бы я действительно раскаялась, так
это в не почитании родителей, оскорблении и обиде ближних, гордыне и эгоизме,
беспробудном унынии и ропоте на судьбу.
Стала не понимать, зачем читать все эти
молитвы «по регламенту», если ты не понимаешь, в чем их смысл. Не полезнее ли
для души молиться своими словами, но искренне и от чистого сердца?
Стала слишком рациональна для Религии и
ее канонов. Но я по-прежнему верна Тебе, Господи. И не устаю благодарить Тебя
за все, что ты привносишь в мою жизнь. Аминь.
